«Изучая фольклор, учитесь на нем. Без знания прошлого нет будущего».
М.Горький.
Человек живет для того, чтобы оставить о себе память. Память — это наше духовное богатство. Каждому человеку дорого и близко то место, где он родился и вырос. Мы живем в Астраханской области, в красивом и плодородном регионе России. С самого раннего детства нам прививается безграничная и преданная любовь к своей земле, к народам, населяющий наш регион, к национальной культуре и традициям родного края.
Особое место в изучении и освоении традиционной народной культуры занимают фольклорно-этнографические экспедиции, целью которых стало ознакомление с живой традицией, формирование устойчивого интереса к народной культуре, организация общения подрастающего поколения с пожилыми людьми, аутентичными исполнителями, которые хорошо знают традиционную культуру своего края.
В одной из таких экспедиций вся научно-исследовательская работа была посвящена изучению жизни «детей» военного и послевоенного времени, проживающих в селах Пологое Займище и Успенка. Их рассказы являются ценными и уникальными этнографическими первоисточниками, живой национальной памятью народа, который, несмотря на тяготы и страдания военного времени сохранил и сберег то, что мы оставим своим детям и детям своих детей – духовное богатство русского фольклора. Именно фольклор является связующей нитью поколений.
Встреча с селянами Пологого Займища.
Первая наша встреча состоялась с удивительными, радушными и гостеприимными селянами Пологого Займища. И она была трогательно сердечной и до сих пор доброй памятью лежит на сердце.
80-90-летние старожилы передавали нам живую нить былых времен, делясь воспоминаниями своей жизни, рассказами их дедушек и бабушек.
Интересовались мы народным фольклором и культурным наследием селян. Не помнят развлечений селяне. Очень уж много было труда в колхозе, а дома хозяйство, муж да детишки. Но и это ничего, а вот родители им рассказывали о своем детстве, что было и так — в одной комнатушке два, три поколения жили, и в каждой семье по шесть-семь деточек, «какой там лад, конечно, были и ссоры». Все надо было успевать – варить, печь, стирать…, если была корова – перерабатывать молоко, «да до ума доводить». Так что развлекательных посиделок и песен под гармонь не было, потому как сил и времени на то не хватало.
Как правило, первенец подрастал и смотрел за младшенькими, пока работали родители. Евдокия Ивановна вспоминала рассказы старшей сестры:« …ты плачешь, а я нажую хлеба в марлю, обмотаю и сую тебе в рот, чтобы не плакала».
Работали только с песней. Хоть и трудные были времена, тяжелые, но почему-то веселей жилось. «Одевались одинаково, получали одинаково. Тогда все были ровня. А сейчас разделение и разность, от того много зависти, гордыни, черствости».
Николай Иванович вспоминал, как много было хуторов — Ковалев, Поповичи, Гусоров…, как на быках кочевали два дня на поля хутора Попович, как жили в степи, сеяли зерновые и бахчи. В помощь шли быки, лошади, верблюды. Убирали зерно, охраняли… от сусликов. В те времена их было многое множество! Ставили самодельные капканы, ловили и ели. Приезжали «татары», так местные называли скупщиков, и принимали шкурки сусликов. Из них шили одежду, обувь, сумки. «Свеклу выращивали, да рыбу ловили, пасли овец. Отец поварил, а мамка копна клала…»
С приездом военных, колхозы и хутора переместили в Займище. Качая воду из озер, образовали искусственную пойму, где выращивали бахчевые культуры, впоследствии овощами заполняли консервный завод.
Села наполнялись переселенцами из Чувашии, Мордовии, Украины и других мест. Колхозы строили и предоставляли жителям дома и квартиры.
Заселение мест изначально проходило просто. Люди плыли на плотах и, если место приглянулось, оставались, начинали строиться.
Как правило, это были мазанки. Плели плетни, ставили как дом, потом со всех сторон обмазывали глиной. Крыша также состояла из плетня. До сих пор эти дома сохранились и населены жильцами.
Позже стали делать саман. Глину смешивали с водой, месили ногами, а если много, то и лошадями. Добавляли солому. В основном лепили самодельными формами кирпичи.
Саман и сейчас изготовляют. Живет в селе Абдулла. Он сделал предел из самана, затем покрыл современным материалом.
В таких домах летом сохраняется прохлада, зимой – тепло. Чудодейственные влияния глины передавались предками. Воздух в таком доме хороший, лежанки на печи предназначались для детей и стариков, потому как глина при разной температуре нагревания являла лекарственные свойства от многих недугов. Таких заболеваний, как в настоящее время не существовало, люди были долгожителями.
Печь складывали и во дворе. Топили «ляпанцами», от слова «ляпнуть», местное название кизяка. А уж как «ляпанцы» радовали сельских ребятишек! В зимнюю пору они превращались в санки и ледянки. Технология была проста: в мороз коровью лепешку «раскладывали, сбоку вставляли палочку», заливали водой, ждали полного замерзания и вперед, на горку! «Такая ледянка быстрая и крутится, ничего не видно. Ею надо уметь управлять, держась за палочку, но вообще было опасно».
Глядя, на восьмидесятипятилетних собеседников, удивляешься их юной прыти и бодрости, ясному мышлению, четкому и быстрому ответу, искрометному и простому юмору, но главное бережному и доброму отношению друг к другу.
Свадебные традиции и обряды были просты – выбирали сваху, засылали сватов. «Ну мы-то на чужих свадьбах и не гуляли, помним только свои», — делились сестрички.
Баюкали и пестовали, детишек: «просто «а-а-а, аа-аа-аа-а», а сами пеленки стираем, или корову доим».
Питание было скудным. Пожилые селяне вспоминают, как в чугунках матушки готовили похлебку да кашу, «нынче же рогача (ухват) у селян не найдешь». Зажиточными называли хозяев, имеющих скотину.
Но было и так: «Отца забрали на войну, нас у матери трое. Комнатка у нас небольшая, половину занимает печь. Вместо кровати просто положены доски, а укрываемся «лохмутками». Вот мать уходит на работу, сажает нас к стенке, а в стенке гвоздь, она каждого веревочкой под грудью обмотает, а веревочку ту к гвоздику привяжет. Положит рядышком кусочки хлеба, а хлеба…, его и не было, то картошку, то бурачок, поставит водичку. И пошла…, мы сидим. На обед придет, посмотрит, поправит. Уходя, обязательно проведет руками нам вокруг пояса, словно вновь веревочкой привяжет, а мы верили, сидели смирно и не двигались. Вот так у нас качали…., а люльки не было…».
Одежда? Платья? Одна и самая необходимая. У женщин чаще всего это были сшитые самой хозяюшкой юбка и блузка, платок, да еще передник, который снимался только в праздники. «Какие там прически! Когда их делать. Косички, да лоскутками подвязали».
Повседневный платок сменялся нарядным, а блуза украшалась узорным воротником, шарфом или нарядным платком. Когда появилась швейная машинка, выбивали красочные узоры.
Ветхие же одежды не выбрасывались, хозяюшки рвали на лоскутки и крючком плели половички на стул и на пол.
Обувь шили из овечьей кожи, из брезента, из сыромятины.
«Сосед дядя Ваня сшил мне к школе черевички, за то я все лето пасла их телка. Гоню босиком, через гору, капачики… знаете такую траву? Это много, много мелких колючечек. Все большие пальцы кровили, больно, плачу, а что делать, гоню к пастуху. Пальцы эти до сих пор согнутые…»
«Помнится одной девушке в бригаде дали премию – калоши, а моей маме дали чулки. Та предложила обменяться, она ж девушка, ей бы чулки, ну а мне обувка нужна. Вот мы перекочевали сюда, а у меня калошики блестящие, новенькие, ленинградская фабрика, красная стелечка. Берегу, на Пасху одеть. Иду босиком до школы. А у школы одеваю. Ребята бегут посмотреть на невидаль. Пальцы послюнявят, об одежку вытрут, чтобы чистыми руками калошки погладить… я была богачкой. Однажды соседский дед спрятал эти калоши, когда мы игрались. Реву было! У деда своих внуков не было, а мы играя, очень шумели, за это он решил нас наказать. Мамка приходила, просила. Так он только на третий день отдал калоши».
Ремесленные труды
Николай Иванович рассказал, что в селе была не одна постовальня, где валяли валенки, большинство черных, но были и белые. В настоящее время валенки не носят, да и мастеров по их изготовлению нет, технология забыта, а стриженая шерсть выбрасывается.
Были мастеровые по выделке овчины — скорняки, местные называли их «шкуромятниками», после портной приступал к шитью кожуха (дубленка).
Трудилась большая артель по изготовлению мебели. Заготавливали тальник, который рос вдоль воды. Из лозы мастеровые изготовляли стулья, кроватки, шкафы. Под лозой подразумевался любой природный материал растительного происхождения, способный при определенной обработке с легкостью гнуться, часто служил ивовый прут. Также плели корзины…
Была и кузнеца и славный кузнец! Была и столярка. Помню, дядька сказал привезти вербу прямоствольную. Сделал мне стол, до сих пор служит мне. А другой шкаф сплел. Тоже до сих пор стоит в доме.
Трудились в рыболовецком хозяйстве. В послевоенное время четырнадцатилетние девчонки плели сети и ловили рыбу.
Военное и послевоенное время
«Женская железная дорога» — так называли путь на Сталинград, которую восстанавливали и строили женщины.
«… когда отец пошел на войну, мне было 3 года, папу не помню… До войны работал в рыболовецком хозяйстве. Председатель колхоза говорит матери: «Федоровна, тут ты трое детей и мать свою не прокормишь. Иди-ка ты кухаркой в бригаду, где муж работал. Помню, к реке мать не разрешала бегать, а мы любопытные, бегали. А там – то сапог с ногой плывет, то солдатская одежда. Страшно было! Помню, эвакуировали к нам еврейскую семью и мальчика Мойшу, с которым вместе играли. Однажды немцы разбомбили железнодорожный состав с мукой и сахаром…»
Не удержав слез, вспоминают, как отец Мойши, работающий на железной дороге, принес собранный сахар, и «мы первый раз покушали сахар». Все 28 солдат, обслуживающие тот состав, погибли. Собрали останки и в нескольких местах закопали. В 1965 году решено перезахоронить и увековечить память солдат. В сельсовет доставили 28 новых гробов, но останки не были найдены и после двухлетних поисков гробы раздали сельчанам для умерших… «на радость близким, потому как хоронить тогда не в чем было».
Много еще интересного, познавательного, радостного, веселого мы услышали от тех, кому за 80. Красавицы светлоокие! Есть такое понятие «красивая старость», это в полной мере характеризует наших собеседниц. И старостью своей довольны, семьей и положением. Радуются, а на вопрос «Когда и как отдыхали?» многоголосьем весело отзывались: «а мы до сих пор еще не отдыхали!».
«Мы вот «ятровки», то есть жены пяти родных братьев. Мы с ней всю жизнь прожили…, она — придатная…», — делится Надежда Константиновна. «Придатная, значит ласковая. Пожалеет каждого. Берет моего ребенка, всего погладит, поцелует, но и отлупить могла, если за дело. Детей наших не разделяла. Но говорила так: «Я как выйду, как гляну, эх, Надька, лучше наших детей нету! (Смеются). Вместе 70 лет рядом прожили и ни разу не ссорились…». Вот он — секрет красоты, молодости и здоровья – Любовь!
Мужей похоронили, кто 20 лет назад, кто 30, и детей кто-то проводил уже, «а мы все землю топчим… Однако жить надо. Без смерти не ляжешь».
Трудится русская женщина! Невозможно их бабушками назвать – бодрые, активные, веселые! Сажают огороды, пестуют (нянькают) правнуков. «У них игрушек сейчас много, у нас же ничего не было, кроме мяча…». А мячик в их детстве был действительно необычный. По весне, когда у скотины идет линька, ребятишки счищали шерсть у коровы и валяли мяч. «Все дети очень любили и ждали праздника Пасхи, играли в «катка» — катали яйца».
Бережно хранят воспоминания пожилые селяне, хранят фотографии 1917 -18 г., бабушкины сундуки, вязаные скатерти, вышитые рушники.
Выражаем Вам особенную благодарность за радость встречи, за теплую душевную беседу и радушный прием! От всего сердца желаем Вам доброго здравия на много-много лет! Пусть все у вас будет хорошо. Больше оптимизма тем, кто, может быть, устал. Жизнь прекрасна. Слава Богу за все! У вас сильные руки, крепкие ноги и светлая голова. Спасибо вам большое! До свиданья, до встречи! Вспоминайте, звоните, зовите!
В беседе принимали участие:
Самойличенко Николай Иванович и Евдокия Ивановна,
Стрельцова Нина Ивановна,
Кравцовы Надежда Константиновна и Таисия Александровна,
Шевченко Мария Тимофеевна,
Щербакова Елена Федоровна,
Яковенко Наталья Владимировна.
Руководитель русского центра «Горлица» Центра народной культуры Березкина Раиса Алексеевна.
